Я пробежался, конечно, краем одного поля, но абсолютно безуспешно.
Косачей видел, однако поднимались они далеко, поэтому я даже не предпринимал попыток стрелять.
А между тем солнце уже клонилось к земле и пора было определяться с местом вечерки для утиной охоты.
Выбрал водоем, приехал, обустроился в прибрежных камышах и отстоял совершенно впустую.
Лишь сова бесшумно кружила надо мной в блеклых сумерках, прилетев на звуки духового манка, да с громким всплеском ныряли бобры, потревоженные шумом моих движений.
Оставив «Ниву», иду проверять наличие тока. Фото автора.
Коря себя за то, что не поехал на другое озеро, практически всегда дававшее возможность отстреляться по налетающей утке, я направился к автомобилю, надо было позаботиться о ночлеге и ужине.
Небольшой костерок наполнил уютом ясную октябрьскую ночь, а хлеб, сало и крепкий, душистый чай прекрасно насытили меня и скрасили горечь сегодняшних неудач.
Наведалась в гости довольно наглая лисица, бродившая вокруг меня на самой границе тьмы и света, отбрасываемого костром но, не дождавшись угощений, потеряла ко мне всякий интерес и скрылась среди высокой травы, сверкнув на прощание из темноты желтыми глазами.
Место, где токовали тетерева, оказалось под водой. Фото автора.
Поужинав и тщательно затушив костер, я разложил сиденья в автомобиле, залез в спальный мешок и, прежде чем уснуть, долго размышлял о завтрашнем утре и своих охотничьих перспективах.
Ночь выдалась морозной, утром землю, траву и машину покрывал иней.
Чуда не произошло, утка так и не появилась, и зорьку я отстоял впустую, как и вечерку накануне. Налетела пара ворон, по которым я сделал один выстрел, но промазал, в результате чего серые разбойницы, громко ругаясь, поспешно улетели. По-прежнему стоял полный штиль, гладь водоема была словно зеркало, а над землей стелился густой туман.
И тут я услышал звуки, которые всегда приводят меня в трепет, а сердце заставляют выпрыгнуть из груди: где-то на противоположном берегу токовали косачи.
Упускать такую возможность никак нельзя, и я решил проверить место тока. Соблюдая максимальные меры предосторожности, подобрался близко к токовищу и принялся наблюдать за птицами в монокуляр.
Собралось их около двадцати штук. Чуть позже, когда косачи уже разлетелись, я нашел здесь полный набор признаков их присутствия: натоптанные дорожки, помет, перья.
Сместившийся ток найден. Фото автора.
Тогда я радостно, в голос рассмеялся, вспомнив, как когда-то давно искал свой первый в жизни тетеревиный ток, на что у меня ушло два года, и лишь на третий я смог обнаружить токующих косачей.
С тех пор дело пошло значительно лучше: помогало знание угодий и почти маниакальная настойчивость, с которой я искал токующих птиц. Ну а сейчас меня просто ждал подарок судьбы, и не я искал токовище, а оно само нашло меня. Что ж, остается лишь проверить этот ток весной и убедиться, что тетерева никуда не сместились.
Окоп показался мне оптимальным решением. Фото автора.
Вот так мой осенний выезд на охоту, начавшийся чередой провалов и неудач, завершился невероятным везением и стал прологом к успешной весенней охоте…
Хрустит под ногами прошлогодняя трава, громко чавкает грязь, звенит весенний ручей, с плеском обмывая мои сапоги. За спиной величаво и неумолчно шумит вскрывшаяся ото льда река Аламбай.
Яркое апрельское солнце бьет в глаза, заставляет щуриться. Я иду проверять место случайно обнаруженного мною тетеревиного тока.
На встречающихся по пути разливах и лужах сидят утки, которые с громким кряканьем взлетают при моем приближении. Кружат в небе хищники. Щебечут маленькие пичуги, радуясь весеннему солнцу.
Возле воды видны первые яркие цветы мать-и-мачехи. Пасутся на отошедшем от снега поле журавли, оглашая округу своим криком. Весна вступает в свои права.
Уступ-ступенька, для захода и сидения. Фото автора.
Мне нужно убедиться, что тетерева посещают обнаруженный мною ток, а также подготовить скрадок для охоты.
В душе нет ни малейшего сомнения относительно того, что сейчас на токовище я найду свежий тетеревиный помет, натоптанные дорожки и маленькие черные перышки — безусловные свидетельства того, что красивые лесные птицы устраивают здесь свои брачные танцы.
Но когда вместо поляны с токовищем я обнаруживаю весенний разлив размером с маленькое озеро, внутри что-то обрывается. С воды шумно взлетают два селезня, и я долго и задумчиво смотрю им вслед. Веселое настроение внезапно пропадает.
Еще раз внимательно осматриваюсь. Нет, ошибки быть не может, осенью ток располагался именно здесь. Что ж, отчаиваться рано, нужно продолжать поиски и верить в удачу, ведь ток мог просто сместиться немного в сторону.
Примерно через полчаса убеждаюсь в своей правоте, найдя вытоптанную косачами поляну. Беглый осмотр показывает, что ток действующий, активный, с множеством птиц. К тому же, судя по некоторым признакам, здесь происходят весьма ожесточенные схватки между тетеревами.
На одном участке токовища я обнаруживаю пять хвостовых лирообразных перьев.
Материал для маскировки заготавливаю на расстоянии от скрадка. Фото автора.
Теперь нужно подумать о скрадке. Поскольку тетеревиный ток расположен в чистом поле, на котором любой построенный шалаш резко выделяется на местности и пугает птицу, лучше всего в качестве укрытия выкопать яму.
Конечно, можно не идти столь сложным путем, а отправиться на один из проверенных токов, поставить там палатку-скрадок под прикрытием мелкорослых берез и попивать чай внутри своего скрадка, пока камера фиксирует танцующих косачей.
Но спортивный интерес, жажда испытать себя, получить новый опыт и знания заставляют взяться за лопату. Такой подготовки к охоте на тетеревином току у меня еще не было.
Для начала обозначаю лопатой контуры будущего скрадка, затем аккуратно снимаю дерн, нарезая его небольшими квадратами (позже я уложу его по контуру ямы).
Земля уже оттаяла, поэтому копается легко. Извлекаемый из ямы грунт отсыпаю тут же по периметру, создавая небольшой и компактный вал. Чем выше вал, тем меньше приходится копать вглубь, да и извлекаемую землю убирать куда-то нужно. И сделать все нужно так, чтобы не оставлять на тетеревином току следов своей деятельности.
Идеальная маскировка — залог успешной охоты. Фото автора.
После того как по периметру сделан вал необходимой высоты, я отсыпаю излишек глины с тыльной части скрадка, а затем получившийся холм тщательно ровняю, делая его пологим, и слегка трамбую лопатой. Получившийся земляной вал обкладываю по периметру дерном, маскируя свежую землю.
Но его недостаточно, и мне приходится уйти на значительное расстояние от ямы, нарезать там дерна и притащить его к месту будущей засидки. С помощью мачете рублю несколько охапок сухой травы для дополнительной маскировки.
Время и усилия на рытье и маскировку потрачены не зря. Фото автора.
Для того чтобы прикрыть себя сверху, использую напиленные в отдалении ветви кустарника, втыкаю их в глину, отсыпанную с тыльной части скрадка, так чтобы они нависали над ямой. Все лишние веточки, которые могут мешать мне внутри скрадка, спиливаю ножовкой.
Следует упомянуть, что при копке ямы я сделал небольшой уступ-полочку в фронтальной части, чтобы иметь возможность положить на нее камеру, пауэрбанк и иную мелочь, а также подготовил приступок, используемый как ступеньку при спуске/подъеме в скрадок и как сиденье.
Оставалось лишь положить на него небольшой теплоизоляционный коврик, чтобы не сидеть на голой земле и не застудиться.
Токующий тетерев в нескольких метрах от окопа. Фото автора.
Все приготовления занимают примерно четыре часа, зато каков результат! Скрадок абсолютно сливается с местностью, не вызывает опасений у токующих птиц и не заметен для людского глаза.
Тем же вечером, надев костюм «леший» и маску, закрывающую лицо, я устраиваюсь в скрадке-яме и готовлюсь ждать тетеревов. Ружье не взял, и на это имеется несколько причин. Во-первых, вечерний тетеревиный ток не столь красочен и ярок, как утренний.
Он, безусловно, тоже интересен и красив, но нет в нем утренней магии, которую крайне сложно передать словами. Чтобы прочувствовать всю красоту этого действа, его нужно хоть раз увидеть своими глазами.
Во-вторых, утренний ток многочисленнее вечернего, и мне хочется посмотреть, сколько косачей соберется утром. Важно ведь не просто добыть птицу, но и насладиться прекрасным зрелищем, произвести красивый добычливый выстрел и получить от проведенной охоты истинное удовольствие.
Провожу контрольную проверку на вечернем току, убеждаюсь, что петухи присутствуют и скрадка моего не пугаются. Со спокойной душой отправляюсь на вальдшнепиную тягу. На ток я вернусь через несколько часов.
Ночь ясная и звездная: если бы не лужи и разливы, мог бы обойтись без фонаря. Луч света выхватывает из темноты селезня с уткой, которые с громким кряканьем поднимаются с воды и улетают в темноту. Кружит потревоженный мною чибис, заводит свою «космическую» песню.
Легкий ветерок мягко касается лица, приносит запах сырой земли и прошлогодней прелой травы. Скрадок я отыскиваю не без труда, пару раз даже чертыхаюсь, шаря лучом фонаря по полю, но в 2:30 все же забираюсь в него, заряжаю ружье и принимаюсь ждать, вслушиваясь в звуки ночи.
Спектакль окончен, трофей добыт. Фото автора.
Токование птиц начинается, как и полагается, в полной темноте. Токовик прилетает в 3:30 и начинает созывать сородичей громким чуфыканьем. Поначалу он это делает неуверенно, с длинными паузами, однако вскоре на его призыв слетаются другие птицы. Шумно хлопая крыльями, они садятся рядом с моим скрадком, поэтому я сижу, не шевелясь, боясь их спугнуть.
Слетевшиеся птицы начинают токовать, а потом затихают, и пауза длится не менее получаса. От долгой неподвижности у меня затекают ноги и спина, однако пошевелиться нельзя: птицы рядом и настороженно молчат.
В начале пятого утра косачи возобновляют токование и на этот раз расходятся не на шутку. Некоторые находятся буквально на расстоянии вытянутой руки от меня, ходят по самой бровке ямы, то и дело перелетают над скрадком, то есть над моей головой. Гвалт и крики стоят невообразимые. Бормотание и чуфыкание, громкое хлопанье крыльев и схватки соперников буквально оглушают.
Выждав некоторое время, я осторожно разминаю затекшие ноги и спину. Раздухарившиеся петухи, к счастью, ничего вокруг себя не замечают. Я в центре тока, хотя планировал расположиться на его краю.
Пытаюсь снять токующих птиц, но мешает трава — не дает видеокамере сфокусироваться на тетеревах. Будь я в шалаше, могли бы получиться прекрасные кадры, но я на уровне земли, а подняться над ямой — значит, выдать себя. Промучившись, некоторое время с камерой, я откладываю ее в сторону и решаю сосредоточиться исключительно на наблюдении и охоте.
Краснобровый лирохвостый косач — истинное украшение русских полей и лесов. Фото автора.
Спустя примерно час-полтора птицы смещаются в сторону от центра токовища, создав тем самым все необходимые условия для выстрела. Теперь я вижу не только сходящихся в схватках матерых косачей, расставивших крылья, распушивших хвосты и раздувших свои воротники, но и внимательных, постоянно вытягивающих шеи сторожевиков.
Я уже давно решил для себя, что не следует трогать птиц, составляющих ядро тетеревиного тока, поэтому в качестве объекта охоты выбираю сторожевых косачей, топчущихся на краю ристалища и не принимающих участия в баталиях.
Аккуратно кладу стволы ружья на земляной вал, тщательно выцеливаю долговязого сторожевого петуха и плавно жму на спуск. Видимо, из-за того что стволы лежали на земле, выстрел выходит глухим, нераскатистым. Сраженный дробью косач падает, хлопая крыльями по земле, и медленно затихает.
После выстрела приходится провести еще несколько часов в засидке, пока тетерева не разлетятся с токовища. Только после этого я вылезаю из сырого и холодного скрадка, выпрямляюсь в полный рост и с удовольствием разминаю затекшие конечности. Я замерз, устал, но удовольствие от удачной охоты и наблюдения за токующими тетеревами с лихвой перекрывают все неудобства.
Поднимаю с земли свой трофей. Рука ощущает приятную тяжесть. Набухшие красные брови, иссиня-черные перья и белая оторочка крыльев лесной птицы в очередной раз вызывают восхищение.
Как я и предполагал, с утра тетеревов собралось больше, нежели вечером: 20 косачей, а также несколько тетерок. Ток был настолько страстным, что мой выстрел совсем не напугал птиц. Они не то что не взлетели после выстрела, но даже не сделали паузы в своих игрищах.
В моих руках добытый трофей, за спиной рюкзак и чехол с ружьем, я шагаю к автомобилю, стоящему где-то на краю поля. Вокруг кипит жизнь: носятся над головой утки; выделывают кульбиты чибисы; бегают по сырой пашне скворцы; галдят вдалеке галки и вороны.
Солнце греет совершенно по-летнему, а апрельский ветерок обдувает прохладой. На моем лице счастливая улыбка от того, что я являюсь частью этого
великолепия.
Источник: ohotniki.ru
